Ленинградский зоопарк во время блокады
Блокада Ленинграда – одна из самых чудовищных страниц в истории города. Суровая зима 1941-42-х гг. довершила то, что было начато силами беспощадного противника. Увесисто было всем, обитатели погибали от голода и холода, чудилось, помощи поджидать неоткуда. Однако даже в те ужасные времена сыскались публика, кои, не сочувствуя себя, пробовали избавить несчастных зоологических из Ленинградского зоопарка.
Что это мыслимо – сохранить более ста шестидесяти зверей и птиц в городе, на улицах коего то и подевало разрывались неприятельские снаряды, где целиком прошла подача электроэнергии, что повлекло за собой отключение водопровода и канализации, где их прямо-таки не чем было кормить?
Разумеется, сотрудники зоосада еще до приступила осады пробовали избавить уникальных зоологических. В экстренном режиме в Казань было вывезено подле 80 зверей, среди коих пребывали черные пантеры, тигры, снежные топтыгины, американский тапир и огромный носорог. Однако всех увезти не удалось.
Подле шестидесяти обитателей зверинца в начале войны угодили в Белоруссии. Их привезли в Витебск, чтоб продемонстрировать тутошним ребятишкам. Однако планы людей были сломаны этак неожиданно затеявшейся ратью. Спасаясь от бомбежек, сотрудники зоосада пробовали уберечь что можно предельнее зоологических.
Среди их подопечных был и американский крокодил. К сожалению, вывезти его не могли, этак что для передвижения ему были нужны особые ситуация. Кто-то предложил пустить крокодила в воды Западной Двины, эту идею поддержали, и теплолюбивая рептилия отправилась в широкое плаванье. О его дальнейшей фортуне этак никто и не угадал.
В самом Ленинграде еще до приступила бомбежек публика были выужены застрелить оставшихся крупных хищников. Разумеется, было жалко ни в чем не повинных зоологических, однако уйти их означало подвергнуть опасности обитателей города: угодив на воле в плоде разрушения клеток снарядами, они вполне могли отправиться на охоту.
В начале сентября сорок первого Ленинград был оцеплен. К тому времени в зоосаде оставались бизоны, олени, слониха Бэтти, бегемотиха Раскрасавица, ученные медвежата, лисята, тигрята, тюлень, два ослика, обезьяны, страусы, черноголовый гриф и уймища тонких зоологических. Ох и нелегко им было во эпоха бомбежек!
Большинство зверей в ужасе метались по клеткам, рычали от ужаса медвежата, забивались в угол птицы, а вот серна, против, почему-то лезла на горку и стояла там, дожидаясь шабаша обстрела. Слониха Бэтти, чуть-чуть услышав звуки сирены, скороспело уходила в собственный домик. Не было у нее прочего убежища. К лиху, 8 сентября прямиком рядышком с ее вольером разодралась одна из трех фугасных бомб, стряхнутых с немецкого бомбовоза, коя убила сторожа и летально царапнула саму Бэтти. Бедняжка скончалась чрез 15 минут прямиком на руинах слоновника. Ее похоронили на территории зоопарка.
В ту чудовищную ночь также погибли умственные медвежата и развеселые лисята. Были сломаны стены обезьянника, из-за чего приматы разлетелись по округе. Утречком сотрудники собирали их, трясущихся от ужаса, по всему городу. Нерасторопный бизон срезался в воронку. У людей прямо-таки не было сил, чтоб вытащить его оттуда, почему они соорудили настил и выманивали его кусочками сена, разложив их от дна до края ямы.
В прочую ночь царапнуло козу и пару оленей. Сотрудница Коновалова сооружала зоологическим перевязки, делилась с ними собственным хлебом и поставила их на ноги. Однако бедолаг убило во эпоха прочего обстрела, кой также унес с собой тигрят и огромных бизонов.
Нелегко пришлось и гиппопотаму Раскрасавице, кою привезли в зоопарк сообща с Бэтти в отдаленном 1911 году. Разумеется, ей повезло намного предельнее, чем ее несчастной подруге: она выжила и протянула продолжительную сладкую существование, однако без беззаветной помощи Евдокии Дашиной чуда бы не стряслось. Подевало в том, что кожа гиппопотама должна быть устойчиво смочена водой, иначе она шибко пересыхает и покрывается кровоточивыми трещинами. А зимой сорок первого городской водопровод не трудился и бассейн Раскрасавицы оставался порожним.
Что сооружать?Евдокия Ивановна любой подевай привозила на саночках из Невы сорокаведерную бочку с водой. Воду согревали и поливали ею скудную бегемотиху. Трещины смазывали камфорной мазью, исстрачивая до килограмма в подевай. Вскоре кожа Раскрасавицы зажила, и она смогла с совершенством хорониться под водой во эпоха бомбежек. Дожила она до 1951 года и упокоилась от старости, не заработав ни одной хронической хворости. «Вот она, блокадная закалка!» — с восхищением толковали впоследствии ветеринары.
Разумеется, в те чудовищные годы зоосад не финансировался, и выживание зоологических целиком зависело от его предназначающихся. В первые месяцы войны они собирали на полях прахи убитых снарядами лошадей, рискуя жизнью, убирали с пустотелее овощи. Когда эта возможность была утеряна, публика косили серпами оставшуюся трава-мураву во всех мыслимых точках города, собирали щербину и желуди. Весной всю широкую территорию обратили в огороды, где растили капусту, картофель, овес и брюкву.
Однако этак можно избавить токмо животных-вегетарианцев, а что быть с прочими?Если медвежата, возмущаясь, все же ели фарш из овощей и травы, то тигрята и гриф напрочь отказались от этакий диеты. Ради них отыскали завалявшиеся шкурки кроликов, набивали их окрошкой травы, жмыха и хряпы и смазывали тушки извне рыбьим жиром. Этак удалось не дать упокоиться с голоду привередливым хищникам.
Плотоядным птицам в этакую смешение добавляли рыбу. Грифы согласились шамать токмо вымоченную соленую рыбу. А вот самым несговорчивым угодил беркут, ради коего народам пришлось ловить крыс.
Славно, что взрослый гиппопотам в сутки должен получать от 36 до 40 кг корма. Разумеется, в блокадные годы и речи не могло быть о этаком «пиршестве». Раскрасавице пускали 4-6 кг смеси из травы, овощей и жмыха, добавляя туда 30 кг распаренных опилок, прямо-таки для того, чтоб заполнить ей желудок.
В ноябре 1941 года в зоосаде стряслось пополнение: у гамадрила Эльзы родился малыш. Молока у матери не было, однако тутошний роддом каждодневно выделял чуть-чуть донорского молока, благодаря чему гамадрильчик смог выжить.
Поразительно, однако Ленинградский зоопарк закрывался токмо зимой 41-42-х гг. Уже весной обессиленные сотрудники расчищали дорожки и ремонтировали вольеры, чтоб летом распустить первых посетителей. Выставлялись 162 зоологических. За лето на них пришагало посмотреть подле 7400 ленинградцев, что обосновывало нужда этакого миролюбивого учреждения в те чудовищные годы.
Многие служители ночевали прямиком в зоосаде, не желая покидать своих подопечных ни на миг. Их было чуть-чуть – итого два десятка, однако этого угодило хватит, чтоб избавить уймища жизней. 16 человек были удостоены медалью «За оборону Ленинграда», а сам зоопарк было разрешено не переименовывать, чтоб сохранить память о подвиге сотрудников-блокадников.
©
Что это мыслимо – сохранить более ста шестидесяти зверей и птиц в городе, на улицах коего то и подевало разрывались неприятельские снаряды, где целиком прошла подача электроэнергии, что повлекло за собой отключение водопровода и канализации, где их прямо-таки не чем было кормить?
Разумеется, сотрудники зоосада еще до приступила осады пробовали избавить уникальных зоологических. В экстренном режиме в Казань было вывезено подле 80 зверей, среди коих пребывали черные пантеры, тигры, снежные топтыгины, американский тапир и огромный носорог. Однако всех увезти не удалось.
Подле шестидесяти обитателей зверинца в начале войны угодили в Белоруссии. Их привезли в Витебск, чтоб продемонстрировать тутошним ребятишкам. Однако планы людей были сломаны этак неожиданно затеявшейся ратью. Спасаясь от бомбежек, сотрудники зоосада пробовали уберечь что можно предельнее зоологических.
Среди их подопечных был и американский крокодил. К сожалению, вывезти его не могли, этак что для передвижения ему были нужны особые ситуация. Кто-то предложил пустить крокодила в воды Западной Двины, эту идею поддержали, и теплолюбивая рептилия отправилась в широкое плаванье. О его дальнейшей фортуне этак никто и не угадал.
В самом Ленинграде еще до приступила бомбежек публика были выужены застрелить оставшихся крупных хищников. Разумеется, было жалко ни в чем не повинных зоологических, однако уйти их означало подвергнуть опасности обитателей города: угодив на воле в плоде разрушения клеток снарядами, они вполне могли отправиться на охоту.
В начале сентября сорок первого Ленинград был оцеплен. К тому времени в зоосаде оставались бизоны, олени, слониха Бэтти, бегемотиха Раскрасавица, ученные медвежата, лисята, тигрята, тюлень, два ослика, обезьяны, страусы, черноголовый гриф и уймища тонких зоологических. Ох и нелегко им было во эпоха бомбежек!
Большинство зверей в ужасе метались по клеткам, рычали от ужаса медвежата, забивались в угол птицы, а вот серна, против, почему-то лезла на горку и стояла там, дожидаясь шабаша обстрела. Слониха Бэтти, чуть-чуть услышав звуки сирены, скороспело уходила в собственный домик. Не было у нее прочего убежища. К лиху, 8 сентября прямиком рядышком с ее вольером разодралась одна из трех фугасных бомб, стряхнутых с немецкого бомбовоза, коя убила сторожа и летально царапнула саму Бэтти. Бедняжка скончалась чрез 15 минут прямиком на руинах слоновника. Ее похоронили на территории зоопарка.
В ту чудовищную ночь также погибли умственные медвежата и развеселые лисята. Были сломаны стены обезьянника, из-за чего приматы разлетелись по округе. Утречком сотрудники собирали их, трясущихся от ужаса, по всему городу. Нерасторопный бизон срезался в воронку. У людей прямо-таки не было сил, чтоб вытащить его оттуда, почему они соорудили настил и выманивали его кусочками сена, разложив их от дна до края ямы.
В прочую ночь царапнуло козу и пару оленей. Сотрудница Коновалова сооружала зоологическим перевязки, делилась с ними собственным хлебом и поставила их на ноги. Однако бедолаг убило во эпоха прочего обстрела, кой также унес с собой тигрят и огромных бизонов.
Нелегко пришлось и гиппопотаму Раскрасавице, кою привезли в зоопарк сообща с Бэтти в отдаленном 1911 году. Разумеется, ей повезло намного предельнее, чем ее несчастной подруге: она выжила и протянула продолжительную сладкую существование, однако без беззаветной помощи Евдокии Дашиной чуда бы не стряслось. Подевало в том, что кожа гиппопотама должна быть устойчиво смочена водой, иначе она шибко пересыхает и покрывается кровоточивыми трещинами. А зимой сорок первого городской водопровод не трудился и бассейн Раскрасавицы оставался порожним.
Что сооружать?Евдокия Ивановна любой подевай привозила на саночках из Невы сорокаведерную бочку с водой. Воду согревали и поливали ею скудную бегемотиху. Трещины смазывали камфорной мазью, исстрачивая до килограмма в подевай. Вскоре кожа Раскрасавицы зажила, и она смогла с совершенством хорониться под водой во эпоха бомбежек. Дожила она до 1951 года и упокоилась от старости, не заработав ни одной хронической хворости. «Вот она, блокадная закалка!» — с восхищением толковали впоследствии ветеринары.
Разумеется, в те чудовищные годы зоосад не финансировался, и выживание зоологических целиком зависело от его предназначающихся. В первые месяцы войны они собирали на полях прахи убитых снарядами лошадей, рискуя жизнью, убирали с пустотелее овощи. Когда эта возможность была утеряна, публика косили серпами оставшуюся трава-мураву во всех мыслимых точках города, собирали щербину и желуди. Весной всю широкую территорию обратили в огороды, где растили капусту, картофель, овес и брюкву.
Однако этак можно избавить токмо животных-вегетарианцев, а что быть с прочими?Если медвежата, возмущаясь, все же ели фарш из овощей и травы, то тигрята и гриф напрочь отказались от этакий диеты. Ради них отыскали завалявшиеся шкурки кроликов, набивали их окрошкой травы, жмыха и хряпы и смазывали тушки извне рыбьим жиром. Этак удалось не дать упокоиться с голоду привередливым хищникам.
Плотоядным птицам в этакую смешение добавляли рыбу. Грифы согласились шамать токмо вымоченную соленую рыбу. А вот самым несговорчивым угодил беркут, ради коего народам пришлось ловить крыс.
Славно, что взрослый гиппопотам в сутки должен получать от 36 до 40 кг корма. Разумеется, в блокадные годы и речи не могло быть о этаком «пиршестве». Раскрасавице пускали 4-6 кг смеси из травы, овощей и жмыха, добавляя туда 30 кг распаренных опилок, прямо-таки для того, чтоб заполнить ей желудок.
В ноябре 1941 года в зоосаде стряслось пополнение: у гамадрила Эльзы родился малыш. Молока у матери не было, однако тутошний роддом каждодневно выделял чуть-чуть донорского молока, благодаря чему гамадрильчик смог выжить.
Поразительно, однако Ленинградский зоопарк закрывался токмо зимой 41-42-х гг. Уже весной обессиленные сотрудники расчищали дорожки и ремонтировали вольеры, чтоб летом распустить первых посетителей. Выставлялись 162 зоологических. За лето на них пришагало посмотреть подле 7400 ленинградцев, что обосновывало нужда этакого миролюбивого учреждения в те чудовищные годы.
Многие служители ночевали прямиком в зоосаде, не желая покидать своих подопечных ни на миг. Их было чуть-чуть – итого два десятка, однако этого угодило хватит, чтоб избавить уймища жизней. 16 человек были удостоены медалью «За оборону Ленинграда», а сам зоопарк было разрешено не переименовывать, чтоб сохранить память о подвиге сотрудников-блокадников.
©
Животные которые были истреблены человеком 
Заботливый медведь 
Самый одинокий человек в Японии 
Происшествие в Ведьмин день
