Подруга моей матери

«Она сама залезла в капкан — став подругой моей матери...»

У моей мамы есть подружайка — однокурсница с института.
Ни че так телка: худенькая, стройненькая, среднего роста, на лицо смазливая хотя ей и за пятьдесят, сиськи среднего размера, поджарая подтянутая попка, ножки ровные. Зовут Элина Викторовна. Не замужем, есть дочь. Элина достаточно часто приезжает к моей матери. Меня знает очень давно. Будучи ещё в школе, я также проделывал с ней свой хитро-умный трюк под столом с «уроненной вилкой». Да что уж там! Я был смышлёным малым и почти каждой подружке матери, которые приходили раньше к нам в гости, я заглянул между ног! Для «удобства», я даже притаскивал задрипанную соседскую собаку, чтобы как бы «играть» с ней под столом и, тем самым, длительно и совершенно легально там находиться. Да, я был умён не по годам! Пока мои сверстники с азартом шпилили в Денди, Сегу и Тетрис, я играл в более интересные игры! У скольких взрослых тётей я видел трусики... мммм даже ни с честь!

Так вот, Элина Викторовна — не то что моя тётя, которая мне все показывала специально. Эротическое зрелище обычно заканчивалось на уровне колен, где уже начиналась юбка. Ноги она всегда держала вместе. Лишь один раз, в момент нахождения меня под столом, она закинула одну ногу на другую и я мельком увидел её белые трусики. Этого волнительного момента, хватило, чтобы я с маниакальной одержимостью, дрочил потом до седьмого пота.
А несколько лет назад, я начал засматриваться на неё не на шутку. Живет Элина Викторовна под Питером — в Тосно. А приехав, долго засиживалась с моей мамой, гоняя чаи и обсуждая всякую женскую ерунду. Как правило, после таких посиделок, я, в последнее время, подвозил её до места, от которого она уезжала на рейсовом автобусе. Но однажды, когда у мамы находилась ещё одна родственница из Белоруссии, я по дороге с Элиной, специально сымитировал спущенное колесо. И мы, естественно, уже не успевали на её автобус. А до следующего было несколько часов. Я позвонил матери и гордо сообщил эту «новость». Она сказала везти Элину Викторовну... к себе домой! В принципе, она и раньше ночевала у родителей. Но то — у них! А сейчас у родоков остановилась дальняя родственница. Элина, переговорив с мамой (я передал трубку), нерешительно согласилась. Это давало очень хорошие возможности.

Я привёз её к себе. Уже только одно то, что у меня в доме находится женщина, которую я давно хочу попробовать на хуй, поднимало мне настроение... и не только его. Заботливо разложив диванчик в зале и застелив его постельным бельём, я показал ей ложе. Элина Викторовна чувствовала себя неловко. Хочу сразу уделить пару слов её чертам, темпераменте и характере, чтобы в дальнейшем были понятны мои мотивы.
Элина Викторовна была не дурна собой. Но в школе, ровно как и в институте, она стеснялась мальчиков, терялась, комплексовала и тупила — поэтому её прозвали «Клуша» (это из рассказов моей матери, когда я аккуратно работая над её психопортретом, ненавязчиво расспрашивал об её подруге). По типу темперамента она — меланхолик, что ставило в один ряд такие качества, как: ранимость, задумчивость, скрытность и т. д. Да ещё типичный — интроверт, что добавляло: замкнутость, уединенность, полную погружённость в свой воображаемый мир. Этого достаточно, чтобы понять, что подобными ей, очень просто манипулировать. Такой человек предпочтёт смириться с ситуацией, чем решительно начнёт пытаться преодолеть преграды и трудности.

Я часто слышал во время её разговоров с моей матерью нечто подобное:
— Ой, Мария, тут так все сложно, что проще забиться в угол и промолчать в тряпочку!

Или такое:

— Маша! Я тебе говорю! Только тронешь, такое начнётся (это она про свою дочь), что лучше не вмешиваться! Потом ведь неделю выслушивать будешь!

И такое:

— Это ты, Маша, по мозгам настучать можешь! А я... эх, лучше все оставить как есть и закрыть на это глаза.

И даже это:

—... Пусть все будет, как будет... Чему быть — того не миновать...

Все выше перечисленное, рисовало мне отличную перспективу: неоднократно присунуть этой Клуше.
* * *

Пока Элина скромно сидела на стульчике, я, для большей вероятности результата, достал бутылочку вина с «начинкой»! Уж этих «орудий» у меня полно в моих запасах. Я всегда имею впрок заранее приготовленное винцо, слегка разбавленное саке (оно не выдаёт себя запахом и вкусом), зато башню сносит, как самурайским мечом — напрочь!

Я тут недавно свою мать «угостил» такой вкусняшкой... она так «расхрабрилась», что не стесняясь, положила свои ноги мне на колени и попросила сделать массаж ступней! Я правда этим и ограничился. Но возбудился прямо скажу: не по-детски, трогая мать за ноги!
— Саша, поздно уже. Надо бы ложиться! — завосклицала Клуша.

— Да ладно, Элина Викторовна, Вы в коем веке у меня в гостях! Давайте бахнем красненького! Завтра все равно воскресенье, часом раньше — часом позже домой поедете. А с утра ещё к маме может зайдём, поболтаете, — уже налил я ей бокал и распаковывал коробочку марципана, привезённого из самого Таллина. — Вот, держите! — я протянул вино и конфеты.

— Ой, ну я прямо не знаю. Может не нужно? — заладила она свою херню.

— Надо-надо! — я вложил ей в руку бокал и положил на колени коробку. Член пульсирующе отозвался в штанах. Ножки её были такими миленькими: ровненькие, в колготочках, пальчики в аккуратном педикюре.

Она неуверенно выпила. Закусила конфеткой. Я налил ещё.
— Ой! Вторая?! — суетнула Клуша.

— Ещё и третья будет! Как Боженька велел! — сразу обрубил я её.

Скоренько налив и третью, затем — четвертую, и — пятую. Клуше понравилось, как за ней ухаживают. Я же, как официант приличного армянского заведения, обходительно обслуживал подругу матери.

Элина Викторовна опьянела в хлам.
— Все! Все-все-все! Я пойду в душ, — Элина встала и покачиваясь, пошла в сторону ванной комнаты, виляя задом. После того, как она помылась и ушла в зал, я тоже пошёл ополоснуться. Когда я вышел, то надел на голую задницу шорты и постучал в её дверь.

— Элина Викторовна, я извиняюсь, можно спросить?

— Да... Конечно! — раздался голос. — Заходи!

Я вошёл. Элина лежала под одеялом. Это так интимно, когда ты находишься в одной комнате с женщиной! Если бы было светло, то она бы увидела, что у меня оттопырены шорты.

Я присел на стул и пододвинулся к дивану. Она включила ночник.

— Элина Викторовна, Вы, как опытная женщина, скажите мне? Только между нами? Мы ведь друзья? Я не могу обсуждать это с матерью, но Вы-то все о нас знаете! Я Вам доверяю. Если, скажем так, у мужчины, назовём это так, долго не получается найти девушку — то что нужно поменять в себе? Что сделать? — начал я свою заезжую пластинку.

— Ну, Санек,... спросил бы чего полегче? Я прямо... прямо не знаю, что тебе и посоветовать... — взяла она слово. — А ч-что именно не получается-то?

— Да все! Познакомится — не получается! А с теми, кого знаю, завести отношения — не получается!... Ну а про секс... Я извиняюсь за подробности... Так я вообще молчу... — тоскливо добавил я.

Элина Викторовна приподняла подушку и сместилась в полусидящее положение, натягивая одеяло по самую шею.
— Секс... это тема отдельная...

— Элина Викторовна, позвольте я перейду на «ты»? А то я смущаюсь как-то.

— Да... давай на «ты», — согласилась пьяная вдрабадан женщина.

— Вот Вы, т. е. ты — умная красивая! Родила и вырастила такую достойную дочь! — начал я с самого мощного орудия — лести. — Как тебе все это удалось?!

— Ой, столько наговорил: умная... красивая!... Приятно... А про дочь... это ты заблуждаеш-ш-ься... Кровопийца, а не дочь... Всю душу вытащила своими претензиями! И так мать не устраивает и эдак! Уже и сама... разобрать не могу, где упустила? Где не доглядела?

— Что-что не разобрали? — переспросил я, медленно подсаживаясь к ней, на край дивана.

Она еле ворочала языком.
—... А? Да, говорю, что не знаю, где проглядела? . С дочкой своей...

— А что она хочет-то? Чем недовольна?

Клуша медленно начала рассказ о своих проблемах с дочерью.

—... Все так сложно... С ними... Молодежью этой... — чуть ли не засыпая, говорила она мне.

— Элина?... — я не мог уже терпеть. Хуй до боли стоял, от мыслей, что можно прикоснуться к этой сучке. — Элина?

—... А?... — чуть ожила она.

Я медленно сунул руку под одеяло и скользнул по её горячей ноге к трусикам.
— С-с-саша! Ты что?!... Ч-что... ты д-делаешь?! — встрепенулась она.

— Тсс! Элина! Я хочу тебя! — уже пальцами подцепил я её трусики.

— Са... ша! Ты... Что? — зашевелила она ногами. — Я не м-могу!

— Всего один раз! Пожалуйста! Я хочу тебя! — сместив трусики, я ладонью касался её голой волосатой пизды. — Элина! Не сопротивляйся! Один раз! Никто не узнает! Это будет наш секрет! Ты безумно красивая женщина! Я не могу устоять! Ты просто сводишь меня с ума!

Пока у нас была небольшая потасовка, одеяло съехало и я понял, что она — обнаженная! «Точно! А откуда у неё одежда-то? — вдруг осенило меня. — Она же не планировала ночевать в гостях».

Клуша продолжала сопротивляться — шевеля своими членами. Но это было не сопротивление, а скорее малоэффективные, беспорядочные движения руками и ногами. От того, что я сейчас буду ебать Элину Викторовну, у меня ехала «крыша»!
— Элина! Тихо! — насколько позволяла ситуация, я поцеловал её в губы. Запихнул язык в рот и коснулся её языка.

Напряжение нарастало! Пульс строчил, как автомат Калашникова! Второй рукой я схватил Элину за грудь. Мммм, такая податливая, нежная! Так, вот сосочек! Покатаем! Да! Твердеет! Хорошо! Так, помнём пизденку! Пальцы попадали между половых губ и я чувствовал горячую мягкую плоть! Чуть раздвинем пошире! Трусики издали рвущийся звук! Ага, вот так! Ещё помнём! Отлично!
Женщина — есть женщина! Между ног у неё взмокло.

— Нет! С-саша! Нет! — просила она.
— ДА! ДА!

Теперь она даст!! И будет потом ещё не раз давать! И будет молчать!

Пизда Элины Викторовны потекла, как давленый лимон. Я стянул её на середину кровати. Дорывая трусики, и попытался раздвинуть ноги.
— Элина! Никто не узнает! Не ломайся! Давай потрахаемся?! — хотя уже можно было не спрашивать, уже можно было насиловать эту Клушу! — Ну давай! Всего один разок! — сказал я для приличия, скидывая шорты.

Она продолжала делать попытки сопротивления, пытаясь меня отпихнуть ногой в грудь. Я продолжал хватать её за мокрую пизду. Из-за нашей потасовки, мои пальцы небрежно слегка проникали ей внутрь. Она громко всхлипнула:
— Пож-жалуйста!!

Я начал играть пальцами, шевеля ими и немного водя туда-сюда. Пизда обильно засочилась и приоткрылась. У меня уже не было сомнений, что мамина подруга, сейчас займётся со мной сексом. Да ещё каким!

— Ну давай! Элина, ты мне нравишься! Я давно мечтаю о тебе!

После этих слов, она, нехотя, но, все же подчинилась моей воле. Расслабила и неохотно раздвинула ноги. Я завёл их за свою спину. Большим пальцем поводил по волосатой пизде, и жадно насадил её на хуй. Больше получаса, я жёстко маньячил её передок. Она не кричала, а жаль! Это добавило бы шарму в нашу тайну. Элина очень трогательно дышала и от волнения, вспотела. Сиськи, за которые я периодически хватался, были влажными, липкими. Лишь в конце, когда я уже сам чуть было не кончил, она слегка прихватила меня ногами, обхватив за торс и, чуть слышно застонала. Она все-таки получила удовольствие! Я, держась за её груди, поматросил её тело ещё немного, удовлетворяя свою похоть.
После секса мы лежали до утра. Уснуть в эту ночь так и не удалось.

Под утро она просто встала, хотела было одеть трусики, но демонстративно осмотрела их и отбросила в сторону.
— Мне нужны новые трусы, эти порваны, — с упрёком, сухо заявила она. — Прекрасно, охренеть! Теперь твоя мать меня убьет!

— Элина, ни кто ни кого не убьет! А белье мы сейчас поедем и купим — это вообще не проблема, — подбодрил я женщину. — Ты замечательная! У меня такого секса никогда не было! — я обнял её и попытался поцеловать, но она меня легонько оттолкнула.

— Я хочу домой, — начала она капризничать.

— Я тебя отвезу. Сейчас поедем в магазин потом в ресторан, а потом домой.

— Как теперь мне твоей матери смотреть в глаза? Я же себя выдам! Она сразу все поймёт!

— Как обычно, подумаешь, взрослая тётя сексом позанималась, что такого-то? — снимал я возникшее напряжение.

Она пошла в душ. Потом одела колготки, юбочку, лифчик и блузку. Я не заставил её долго ждать, быстро оделся и мы поехали в Мегу.
В магазине она выбрала трусики, подошла ко мне и сказала:

— Вот эти.

Я купил. Выйдя из магазина она пошла в туалет. Её долго не было и мне начало казаться, что она сбежала... Но нет, Элина Викторовна вернулась. Подойдя ко мне гордо, она решительно выпалила:

— Я хочу новое платье! — Элина хотела сохранить лицо и потребовала сатисфакции.

— Элина Викторовна, мы купим много разных платьев! Какие хочешь! Прямо сейчас! — и я взял её за руку.

Элина опешила, она наверное думала, что будет какое либо недовольство с моей стороны. В её глазах проскочил удовлетворённый огонёк облегчения и мы пошли за платьем. Я уж думал, что она отыграется по полной. Но, к моему удивлению, она выбрала достаточно скромное платье и показала его мне. Я согласился, но предложил ей, уже от себя, купить ещё одно — на выход. С условием, что она примерив его, покажется мне. Элина, одобрительно кивнула головой.

Я взял с вешалки совсем нескромное платье и дал его ей. В раздевалке, она уже была радостной, почти забыв, что ещё ночью её жёстко перчили. Она смотрелась в зеркало и была счастлива. Игриво покрутясь около меня, она сказала:
— Мне нравится!

Я его купил.

Так прошло воскресенье. Вечером я отвёз её домой с огромным букетом цветов. Прощаясь, я засосал её в губы, аккуратно погладив её за задницу.
Через неделю мы продолжили магазинное рандеву, где я Элине прикупил парочку нарядов для «специального назначения». Отвозя её домой она вдруг спросила:

— А это правда, что у тебя такого секса никогда не было?

— Никогда! — твердее твёрдого уверил её я и наговорил ей ещё кучу приятных для женского уха вещей о том, что она самая крутая, классная и что я вообще хожу со стояком глядя на неё и т. д. все в таком духе.

* * *
Когда же я трахал её в следующий раз, она уже держала ноги, крепко сцепив ступни за моей спиной. Причём, делали мы это уже при включённом свете — я хотел хорошенько её рассмотреть. Элина Викторовна, чтобы не смущаться, закрыла глаза. Не скажу, что она радостно прыгала мне на хуй. Скорее, Элина это делала, как некую необходимую обязанность, как какую-то работу. Молча. Но, при этом, умудрялась таки получить кайф. Когда она кончала, то сильнее обхватывала меня ногами и начинала еле слышно постанывать. Я, чтобы как-то её подзадорить, говорил:

— Хорошо тебе Элина Викторовна?! — продолжая сильнее дуплить пизду. — Скажи? Хорошо? Ну признайся!

Смущенно и еле слышно, она ответила: «Да, хорошо».

Как правило, после секса, она неподвижно продолжала лежать, пока я не уйду в душ.

Я плотно посадил Клушу на свой «кукан». Половые отношения складывались очень натянуто. Как правило, я звонил ей со словами: «Давай потрахаемся?! Я к тебе выезжаю!»
Когда приезжал, она молча одевалась и выходила. Ехала она тоже безмолвно. Ей было проще молчать в тряпочку, чем поднимать бунт и что-то начать выяснять. А меня это очень возбуждало: втихаря трахать мамину подругу. Был случай, когда она опять приехала к моим родителям, а я, весь изнемогая, не мог дождаться вечера. Зато потом, сразу повёз её прямиком к себе — трахать.

Я установил жёсткие правила дресс-кода: это качественный вызывающий макияж, обязательно бритая пизда, чулки и отсутствие под платьем или блузкой — лифчика. Уж очень я любил, уже у себя дома, в коридоре, пошло поприставать к ней — хватая её через платье за мягкие сиськи. И лифчик, в данном случае, попросту мешал бы. написано для sexytales.org А так, после того, как в прихожей заведу Элину — впихиваю её в спальню, с уже торчащими сосками. Поначалу она очень смущалась таких «игр». Но затем привыкла, молча позволяя с собой делать все что угодно.
Дресс-код — это важнейшая вещь! Его функция точно такая же, как и функция Устава в Армии. А главное тайное его назначение: это не в упорядочении повседневной жизни бойцов, как может показаться на первый взгляд, а преимущественно — в подчинении этих самых бойцов, сразу — по умолчанию! Принимая Устав — автоматом принимается догма подчиненности и субординации между бойцами и начальством! Принимая дресс-код, по которому баба, как пример, бреет пизду — значит она заведомо согласна, что вечером её в эту пизду — будут ебать! Все просто!

Такой навязанный секс, продолжался несколько месяцев. Клуша просто давала себя трахать без лишних вопросов. А однажды, даже вышел конфуз: я пригласил её с собой на день рождение друга, так — развеяться. На празднике должно было быть много приличных людей. Я ждал её в машине внизу. Элина Викторовна вышла в раскраске проститутки, в очень прозрачной блузке без лифчика и в чулках! Вот она — сила дресс-кода! Уж не знаю, о чем она думала? И думала ли вообще? Но, пришлось гнать её обратно — переодеваться.
Секс — сближает, это аксиома. Элина Викторовна, теперь была не только подругой моей мамы, но и стала моей. А подруг, как известно, нужно развлекать и баловать. У меня есть пара верных товарищей Рома и Паша, которые знают мои прихоти со взрослыми тетками. Как-то мы с друзьями выехали за город на ночную рыбалочку. Под Питером есть замечательное место — Вуокса. Это система островков, где можно затеряться на пару тройку ночей. Прекрасный отдых: запахи леса и горящих потрескивающих мшистых дров, и зажаристых шашлычков. Удочки уже были заброшены и вкусные червячки, крутя своими попками, подманивали трофейные экземпляры. Мои товарищи, как обычно, взяли шлюх. А я — Элину Викторовну. Палатки мы поставили раскинуто, чтобы каждый чувствовал себя более-менее уединённо. Пикник удался на славу: рыба, мясо и много вина! Элина тогда, наклюкалась как утка. А когда стало совсем вечереть, мы как еноты, расползлись по своим норам. Элина Викторовна думала, что я с ней буду смотреть ночные звёзды. А я просто хотел поебать её классное тело на свежем воздухе и сменить обстановку. Мы лежали молча. Не спалось. В тишине, первой закричала шлюха Ромы. Кричала страстно — обрывисто. Потом пару раз выкрикнула Пашина проблядушка. Её томное эхо, раскатисто прошло по тихой водной долине.


— Вот в наше время... все было по-другому, — в полтона начала рассказ Элина. — Никакого блядства, мальчишки на гитарах, девчонки...

Я захотел трахаться и нагло полез Элине между ног.

— Элина! Я хочу тебя! — сказал я, стягивая с неё трусы.

—... Что? Здесь?!

— Да! Именно!

— Нет! — воспротивилась она.

— Пожалуйста! Давай! Ну что как девочка!

Стянув до колен её трусы, я снова сунул руку между ног и пальцем начал поглаживать клитор.


— Только не здесь! Остановись! Я начинаю... хотеть! Пожалуйста! — горячо шептала она на всю палатку.

Я запихнул палец в пизду и начал его слегка сгибать и разгибать. Стенки вагины пружинили, обхватывая палец.

— Нет! Здесь... не могу! Стой! Пожалуйста! — она схватила мою руку. Я повернул ладонь так, чтобы было удобнее нажимать на точку «G», и плавно, ритмично начал делать нажимы. — Черт! Что ты со мной делаешь?! Я уже хочу!

Я заметил, что она держа мою руку, рефлекторно, совсем легонько, двигает тазом, как-бы насаживаясь на палец.


— Давай рачком, здесь так удобнее будет, — сказал я.

Элина Викторовна встала раком. Я задумал завезти Элинку до криков, чтобы утереть парням носы. Пусть послушают, как пятидесятилетние бабы кричат. Я поднёс член и плотненько впихнул его. Ах! Хороша телочка — не растрахана! Все-таки здорово, что их парни в молодости с гитарами, а девчонки... «На соседней полянке, веночки из одуванчиков плели...», — додумал я уже сам, и пошире развёл ягодицы своей подруги.

Пизда крепко держала член, а я петрушил Элину Викторовну с особым пристрастием: рыча, ухая и шлепая её по заднице! Палатка ходила ходуном, а надувной матрац так скрипел, что казалось, мы переполошили весь ночной мир этого тихого и почти заповедного места. Ай да баба — как даёт! Если бы мы еблись с ней в полярной палатке во время гипотетической северной экспедиции, то наверное, все местные белые медведи, с криками, как переруганные макаки, разбежались бы в разные стороны подальше от нашего лагеря.
Элина начала громко сопеть, а пизденка — подрагивать мелкой дрожью, плотнее обжимая мой хуй.

— Ну! Давай! Не стесняйся! — попросил я её.

Она упорно сопротивлялась, хотя и дышала уже открытым ртом.

— Давай! Не сдерживайся! — и я усилил темп, дёргая её за бёдра. К тому же, ей даже не нужно было притворяться: кайф во всю начинал растекаться по её телу.

Элина схватилась за край матраца, но продолжала дышать ртом.

— Покажи этим молодухам, как ты умеешь ебаться! — все настаивал я.

Эта тема хорошо работает. У меня много было баб и я заметил, что когда трахаешься, а за стенкой находится мой друг или её подруга, то у них включается какой-то спортивный интерес — что-то кому-то доказать! Помню, что даже со своей девушкой, которая у меня когда-то была, поругался из-за этого. Я люблю ебливых телок, которые жадно дыша, впиваются пальцами в плечи, стонут. А когда трахаешься с моей наедине, то не пискнет — чпокаешь, словно мешок набитый сырыми листьями — только шороха много стоит, как в черемуховом лесу. А тут к нам приехала её давняя подруга-раскрасавица, с прицелом остаться на несколько дней. Ужинали мы веселой компанией: девка оказалась потрясной — много шутила и задорно смеялась, нарочито запрокидывая при этом голову назад. А ночью, моей девушке, конечно же приперло трахаться. Ой блядь, как она напущено стонала на весь подъезд, демонстративно громко прыгая на мне, ломая кровать. Подружка-веселушка на следующую ночь — у нас больше и не осталась... Цирк, да и только!
* * *

— Все думают, что в пятьдесят, бабы не способны на секс! — продолжил я «подливать масло».

Элину Викторовну переклинило. Она, как бы собираясь решиться на нечто, некоторое время быстро дышала ртом. Затем, сделала глубокий вдох и... совсем нескромно, на выдохе, издала протяжный пошлый звук. Затем ещё один и ещё. Я активно помогал ей своей рукой, пальцами раздвигая половые губы и теребя её возбужденный клитор. Волны экстаза, как гром, поражали её тело и Элина словно ослица, во весь голос, соблазнительно заревела. «Да, парни точно сейчас мне завидуют!» — думал я...

Но на следующее утро, не парни, а шлюхи — смотрели на меня, глазами полные женской тоски и зависти. А на Элину, бросали озлобленные ненавистные взгляды. Клуша стала королевой ночи! Мои товарищи вились вокруг неё как пчелы, норовя одарить своим вниманием и обходительностью, забыв о своих дамах. Её ночной «жест» — получил наивысшую оценку и одобрения моей свиты. Каждый считал своим долгом: подать ей руку в подходящий момент или совершить небольшую помощь, в знак признательности её смелого шага.
Потом я долго ещё выслушивал восторги своих товарищей на предмет моей жрицы любви. Я же, с целью поощрить свою избранницу, приготовил ей подарок — небольшую заграничную поездку.

Огромное значение имеет система поощрений, равносильно тому, как увольнительная — для хорошо зарекомендовавшего себя бойца. У меня система простая: летом, я обычно со своей «подругой», куда-нибудь еду на море: недельку — другую, всегда можно найти.
* * *

Так и с Элиной Викторовной, за её старания, усидчивость и терпение, мы поехали в Египет. Вспоминаю сейчас то время с восторгом. Это было целое приключение. Тайком от своих родных мы улетели. Уже в самолете, рассматривая её красивые ноги в короткой юбке и профиль вздымающийся груди, просвечивающегося из под блузки, под падающими лучами солнца, у меня по всему телу гуляли мурашки — вызывающие эротические фантазии. Родители знали, что я в Египте, но не знали что с Элиной Викторовной!

Там я Элину раскрыл для себя полностью. Каждый день я принципиально трахал её. В этом имелся наиважнейший смысл! Дело в том, что для того чтобы сексуально подчинить телку, нужно чтобы она трахалась даже тогда, когда этого не хочет! Ни не может, а именно не хочет — не путать!! А на море это сделать проще всего, т. к. вы её туда привезли и она, во-первых: как-никак понимала куда и зачем едет. А во-вторых: заведомо вам, хоть и немного — но обязана. При реализации такого доминирования, в её поведении закрепляется данный рефлекс. Рефлекс — беспрекословного подчинения!
* * *

Трахаясь каждый день, мы добрались до того дня, когда Элина Викторовна не очень хотела секса. Явных причин на то не было, поэтому я решил перейти в наступление.

— Элина, я хочу тебя! — напористо заявил я.

— А я не хочу!

— Спорить бесполезно! — предупредил я. — То дам, то не дам! Так у нас что ли получается, да?! Это такое развлечение у тебя?! Ходишь здесь полуголая, трясешь сиськами, а потом типа нельзя?! Взрослая телка! Ложись и раздвигай ноги!

После недолгой, аргументированной с моей стороны, перепалки, она сдалась.
— Да на! Трахай! — сорвалась Элина и сбросила с себя трусы. Они упали с её ног на пол, она перешагнула через них, подошла к кровати и легла. Раздвинула ноги и обидчиво сказала: — Иди! Еби! Еби свою игрушку! Я же у тебя только для этого!

Я ни капли не чураясь, залез на Клушу и начал трахать. Элина, при каждом моем толчке, морщилась, всем видом показывая, что ей все это не нравится. Она лежала с раздвинутыми ногами, абсолютно бездействуя. Мне же хотелось страсти — желания.

— Обхвати меня! — приказал я.

Элина выждала минуту, затем послушалась и медленно подняв ноги, обвила меня ими, но не более того.

— Возьмись руками за спинку, — сказал я.
Элина снова выдержав паузу, потянула руки назад и нащупав спинку кровати, ухватилась за неё. При таком её положении, груди приподнялись и упруго сбились ближе друг к другу, чем меня очень порадовали. Я просунул руку под голову и взял её за волосы. На второй руке, чуть приподнялся над ней. Желая наказать её за непослушание, я сильно, со шлепком яиц, засадил ей. Груди упруго треханулись и у Элины сбилось дыхание.

— Я... не хочу! — на рывке выдоха, выпалила она.

Не обращая внимания и высоко заведя свой таз, я опять сильно засадил ей. Элина чуть взвизгнула, груди снова дернулись. Держа Клушу за волосы и вжимая голову в подушку, я продолжил трахать её достаточно долго, прежде чем Элина Викторовна, в приступах экстаза, настигшего её, начала забрасывать свои жаркие ноги мне на спину ещё выше. Предаваясь плотской любви, она крепко обхватывала меня ими, выгибая тело, и изо всех сил держась за спинку нашего ложа. Сиськи-мячики играли пинг-понгом, соски снова торчали! После акта насилия я встал и пошёл в душ. Она, по обыкновению, осталась лежать в постели.
На следующий день я повторил свой метод, только на этот раз приказал ей одеть, купленный накануне, развратный купальник и встать раком. Отодвинув пальцем маленький лоскуток, закрывающий её пошло выпирающую бритую пизду, я снова вдул ей! Это было великолепное время: в любой момент, я имел возможность наслаждаться её крепким телом!

Элина Викторовна, окончательно сломалась. Для пущей убежденности в её покорности мне. Уже в самом конце нашего романтического отпуска, я отдал ей распоряжение идти на пляж в этом самом купальнике, который мы приобрели исключительно для ебли. Элина поколебалась, но одела. Неуверенно встав посреди комнаты, она была похожа на девочку, которую попросили сделать что-то очень постыдное, от чего ей сделалось не по себе. Тем не менее, она пошла в таком виде. Пока мы шли до пляжа, а заняло это минут пять, т. к. отель находился на первой линии, Элину глазами «облапали» — ВСЕ! От подростков до зрелых женатых мужчин. Маленькие розовые треугольнички еле прикрывали соски, а тонкую полоску, лежащую вдоль срамной щели, спасало лишь то, что пизда была брита, а иначе все бы лицезрели волосы, торчащие по её бокам.
Всеобщее внимание заставило меня тоже понервничать, так и охрану могли позвать, за такой переполох на тихом пляже.

Уединившись под зонтом на шезлонгах, мы прилегли позагорать. На соседней лежанке какие-то парни засуетились и до меня долетел обрывок фразы: «Зырь! Ни хуя себе какая шлюха! Я бы её... «. Я думаю, Элина это тоже слышала. Ровным счетом не было никого, кто бы не бросил взгляд на неё, проходя мимо, и ещё долго не мог отвернуться обратно, так и продолжая идти вперёд, неестественно выворачивая голову в нашу сторону...
— Ты привёз меня сюда чтобы только трахать?! — вдруг спросила она меня уже вечером, в номере. Может она и хотела спросить что-то другое, но спросила об этом.

— Честно? Да! — убедительно ответил я. — Не только трахать, но ещё и ебать! — пошло и не совсем уместно пошутил я.

Она грустно ухмыльнулась.

— Сегодня тоже будешь? — удручённо уточнила Элина.

— Буду! — чуть ли не потирая руки, загорелся я. — Ты чертовски соблазнительна!

Элина полезла в постель и легла. Я заметил, как она, облизав пальцы, стала массировать себе между ног, готовя пизду к очередному разврату. Через мгновение, я нещадно трепал её дырку своим большим хуем. Все-таки, доведя её до оргазма, я с чувством исполненного долга, пошёл помыться.
* * *

Вернувшись домой, мы, а точнее я — продолжил сексуальные отношения с маминой подругой. Даже когда она не хотела трахаться, Элина Викторовна все равно ехала со мной, становилась раком, задирала юбку и стягивала трусы. Далее, я задавал трепку её передку и отвозил обратно домой. После очередной такой особо сильной ебли, мы ехали обратно. Выглядела она очень устало, хотя соски продолжали ещё торчать от остаточного возбуждения. Она вдруг спросила:

— Как долго это будет продолжаться?

— Ой бля, только не говори, что не хочешь ебаться?! Вся пизда мокрая, когда беру тебя между ног! — буркнул я.

— То, что ты делаешь — это насилие!

— Так не кончай, если не нравится! — парировал я.

Больше мы не возвращались к этому разговору...


Сейчас, я тоже иногда привожу её к себе — пошалить. Она по-прежнему хороша: её тело крепко, попка сочна, а груди упруги. Элина сама не знает, что хочет от жизни. В последний раз, перед этим Новым Годом, когда я заехал за ней, она опять не особо желала. Мне пришлось подняться к ней. Она была одета: в платье, как и принято — без лифа, о чем говорил большой вырез, готовый по моему желанию, продемонстрировать мне её голую грудь; туфли на высоком каблуке и, конечно же, — в чулки.

— Я не хочу... Что-то сегодня вообще нет настроения, — заявила она.

— Ну вот, опять! Как впрочем и всегда, — я подчёркнуто выделил слово «всегда».

— Ладно! Я поняла! Хорошо! Только не начинай! — Элина стала раздеваться прямо в коридоре, нервно скидывая с себя в разные стороны туфли, платье, трусы. Последние, она демонстративно подцепив ногой, швырнула в меня.

— На! Бери! Даю! Как впрочем и всегда! — она тоже, особо выделила последнее слово. И в одних чулках проследовала в спальню.

— Ну иди! Давай! — уже ложась в постель, позвала она. — Я же забыла, что должна делать?! Спасибо, что напомнил! На!

Я подошёл к кровати. Элина Викторовна так раздвинула ноги, словно приготовилась ими меня обнять и грубо бросила:
— Давай! Наслаждайся! — и ещё шире раздвинула их. Манящие ноги спортивного сложения, с особенно выделяющимися икрами, да ещё в тонких чулках, были вульгарно разведены. От столь эротичной картины — закружилась голова. Я наклонился и лизнул её пизду. Пряный, солоноватый вкус этой женщины остался на языке. Я лизнул ещё, на этот раз глубоко, насколько возможно, проникнув языком. Покрутил им. Элина сильно схватила меня за волосы. Я продолжил играть с её пизденкой. Обхватив губами клитор, я сильно стал тереть его кончиком языка.

— Ещё!... Ещё! — сменив тон, начала просить она.
Я трепетал её волшебный хрящ.

— Ещё! Быстрее! — истерично забилось её тело. Ноги блуждали ходуном — руки шарили по моей голове, больно цепляясь в волосы. — Да! Ещё!

Элина стала подыгрывать бедрами. Тело задергалось мелкой рябью и мамина подруга, вновь широко расставляя ноги на постели и приподнимая тело, бесстыдно выставляя мне свою давалку, закричала:

— Давай же! Засади мне уже!... Ненавижу!

... Получая огромное удовольствие, я посадил её сверху. Возбужденная, иногда взвизгивая, она остервенело скакала на моем хуе — крутя, вращая и двигая в разные стороны своим тазом. Сиськи подпрыгивали, будто невидимый кукловод, их дергал за ниточки, которые были привязаны к её соскам. Она никогда не может устоять — всегда даёт!
Так и в этот раз — она опять позволила себя драть. Скоро снова привезу её домой — чтобы тайно ебаться с маминой подругой...