Любовники в бане

Матвей поутру вышел покурить во двор и жадно затягивался сигаретой. На соседском дворе Ольга вышла на подворье и, перебирая кастрюли-выварки, металлические предметы крестьянского обихода, начала громко греметь. Это был знак, что мужа нет дома.
Матвей быстро метнулся в сени и, ухватив банку с червями, которые были накопаны еще позавчера, метнулся в огород.
Жена Лизка еще будет дрыхнуть час — полтора, у него есть время, и он, воровато озираясь, перескочил через штакетник, разделяющий ихний и соседский огород.
Еще несколько шагов и, вот, он возле соседской баньки. Распахнув дверь, минул предбанник и ворвался в соседскую баньку.
Ольга ждала его и тут же сделала шаг навстречу.
Впился яростным поцелуем в нежные, жаждущие губы женщины. Она ответила пылким поцелуем. Правой рукой, прижимая женщину к себе, левой стал по-хозяйски мять под материей ее полные груди.
Ольга быстро расстегнула лиф летнего сарафана, вывалив наружу пышные груди.
Матвей мял, гладил, ласкал эти прекрасные полушария. Он хотел бы впиться в них в сладком засосе, но он помнил, как Ольга огорчилась и даже плакала, когда он не сдержался и оставил на ее груди засос. Ольга тогда сказала, что муж ее убьет. Но, Бог миловал — муж не заметил. И, с тех пор, Матвей зарекся так пылко целовать свою полюбовницу.
И, вот его рука, как бы мимоволи, спускается по ее животику и, задрав подол, начинает гладить самое главное и драгоценное.
Матвей перебирал пальцами срамные губки, одновременно теребя большим пальцем клитор. И, чувствовал, как мокреет под его ласками её лоно.
Ольга, как всегда пришла без трусиков. И теперь, широко расставив ноги, наслаждалась ласками своего полюбовника.
Но, вот, она оторвалась от него и, резко дернув за подол, стащила с себя сарафан, бросила его на банную лавку, чтобы не так было прохладно и жестко спине. Махнув призывно головой своему любовнику, она стала устраиваться на лавке.
Ольга улеглась, раскинув ноги по краям лавки. Матвей любовался видом тела любимой женщины: милое лицо, ядреное тело молодой бабы, налитые полные груди, на которых чернеют крупные соски с широким малиновым ореолом, чуть поддатый жирком животик, широкие бедра рожавшей женщины, мощные ляжки, округлые красивые коленки. Все это приводило его в трепет и дикий восторг.
Ольга в семейной жизни после родов из стройной девушки превратилась в прелестную пышную улыбчивую женщину. Он сравнил ее со своей Ленкой. Ленка после родов стала худющей костлявой и к тому же жутко сварливой бабой. К которой он совершенно охладел. А ведь была такой же стройной милой девушкой. А к Ольге его тянуло всегда.
Вот и сейчас от одного взгляда на ее тело в трусах зашевелилось и стало оживать его мужское естество. А взгляд, скользя по телу, все время возвращался к одной точке — женской щелке, темнеющей сквозь заросли каштановых волос.
Матвей стащил и бросил на пол рубаху, скинул с себя штаны вместе с трусами и пошел к белеющему в банном сумраке телу. Обняв лавку своими ногами, уселся между ног женщины. Погладил ляжки, нежно прошелся подушечкой большого пальца вдоль щелки. Ольга текла — она тоже его всегда ждала и хотела.
Матвей встал на лавку на коленях, наклонился к женщине, и, стал водить головкой члена меж срамных губок, смазывая ее женским соком.
Ольга застонала: «Матвеюшка, не томи, давай уже…».
Он навалился на женщину, ухватившись руками за края лавки, чуть надавил бедрами, осторожно пропихивая головку в бабье нутро, и, резко дернулся, вгоняя член на полную глубину.
Когда он только вводил головку, Ольга сладострастно застонала и счастливо вздохнула, когда его член, наконец, вошел внутрь. Но тут же охнула, когда головка со всего маху ударила в дно влагалища.
«Потише, родной, а то ведь так и насквозь проткнешь!», и она залилась счастливым бабьим смехом.
Чтоб член не доставал до дна влагалища Матвею пришлось чуть откатиться от женского тела по лавке. И Ольга стала самозабвенно двигаться ему навстречу, подмахивая мощными бедрами.
Несколько минут в баньке было слышно только тяжелое дыхание любовников да шлепки тел, ударяющихся низом живота друг о друга. Но вот, вагина подала обильный сок, и, стало слышно, как в ней хлюпает при каждом резком вхождении члена.
Матвей смотрел на лицо своей полюбовницы и видел, как стекленеют ее глаза, подергиваясь поволокой страсти. От остроты ощущений Ольга стала тихонько постанывать при каждом толчке. А Матвей вдруг стал вспоминать, как это у них началось.
* * *
В юные годы они несколько раз встречались в темных уголках их сибирского села. Были там только обнимания да целования — ничего серьезного. И вдруг Ольга быстро выскочила замуж за его одноклассника Витьку. Родители, как полагается, отстроили им дом на краю села. А через год Матвей женился на Ленке — тихой милой девушке, которая после нескольких встреч стала его первой женщиной и к которой, как ему тогда казалось, он питал нежные чувства. Но теперь он понимал, что это был всего лишь зов плоти. За год они тоже отстроились и вот так стали соседями с Виктором и Ольгой. Ольга при встрече всегда ему улыбалась и часто останавливалась, чтобы перемолвиться парой слов о каких-нибудь пустяках. А он чувствовал, что она ему все больше и больше нравиться как женщина.
И вот, в одно лето договорились они двумя семьями поехать на сенокос, на дальний заливной луг. Ведь в обеих семьях были коровы — единственные кормилицы в этих краях. Встали часа в три — еще затемно. Матвей выкатил свой мотоцикл с коляской. Жены с косами и граблями кое-как разместились в коляске. Виктор сел сзади и покатили на сенокос.
На зорьке — по росе косилось легко, но когда поднялось солнце и стало припекать, косить было все тяжелей и тяжелей. Но решили, чтоб не ездить второй раз, косить, сколько хватит сил.
К полудню все выдохлись и, перекусив, захваченной в дорогу снедью, решили отдохнуть в холодке — в тени кустов. Елена с Виктором, как любители поспать, после бессонной ночи сразу захрапели. Ольга полежала минут пятнадцать и решила, что лучше она смоет пот и усталость на речке — поднялась и ушла. Матвей тоже не заснул. Так, лежал — кемарил. И, когда Ольга ушла, он понял ее намерение, и, тихонько приподнявшись — шастнул за ней.
Осторожно раздвинув стену камыша, Матвей увидал, как Ольга плещется нагишом в реке. Стоя по пояс в воде, она омывала себя, смывая пот трудового дня.
Матвей разделся донага и, набрав побольше воздуха, нырнул и поплыл к Ольге.
Выринувши, как водяной из воды, он дико испугал ее и только поцелуем смог закрыть истошный бабий визг.
Отстранившись на секунду, Ольга с удивлением произнесла: «Матвей, это — ты?!!!».
Он обнял ее, прижал руками к себе и долго взасос целовал ее губы, потом глаза, щеки, всё ее милое лицо. Досталось, кажется, даже носу. И, вот, Ольга сначала робко и несмело, а потом все жарче стала отвечать на его поцелуи. Осмелев, и, чувствуя, что отпора тут не предвидится, Матвей, обнимая женщину правой рукой, левой стал мять ее пышные груди, пощипывать и теребить соски.
Сосочки затвердели, заострились, и, Матвей увидел, что щеки женщины покрывает румянец желания. Он уже безбоязненно по-хозяйски опустил руку и стал ласкать ее щелку. Член стоял колом от дикого желания обладать этой женщиной. Матвей перебирал пальцами срамные губки, теребил, оказавшимся довольно внушительным, клитор. Но, когда он попытался было проникнуть во влагалище членом, Ольга сказала: «Нет, не надо — в воде!».
Матвей подхватил желанную на руки, вынес ее на берег, и, быстро вытоптавши полянку в камышах, уложил на нее Ольгу. Она попросила дать ей сарафан под спину, что не было так колко на камышах.
Уложив женщину, Матвей прилег рядом на бок и долго ласкал, нежил и лелеял это милое роскошное тело. Наконец, полез на Ольгу. Член был каменным. Головка от желания стала синей и так раздулась, что сделалась размером, чуть ли не с его огромный кулак.
Обильно смазав слюной, он стал пропихивать головку во влагалище. Ольга аж закряхтела от натуги, когда огромный мужской член стал пробираться в ее нутро. Это было чуть ли ни как при родах, только наоборот. Наконец Матвей ввел головку в лоно женщины и двинулся членом в неизведанные еще им глубины. И тут Ольга поняла, что у мужчин бывают разные размеры, а ей достался, наверное, наибольший! Член Матвея был в полтора раза толще, чем у ее мужа и на четверть длиннее. Он до отказа наполнил ее нутро. И она от такой неожиданности лишь шире развела ноги, будто это могло ей помочь.
Матвей от остроты желания, от новизны ощущений, от дикого стремления обладать этой женщиной, от тесноты ее вагины кончил за минуту. Охнул, изливаясь в нее, и обмяк. Но через пару секунд вновь поднялся над ней на локтях и стал, лежа на ней и не вынимая члена, целовать ее милое лицо, мять руками тяжелые полушария ее грудей.
Ольга понимала его состояние, да и ей хотелось продолжения любовных игр. Когда-то в книжке со смешным названием «Камасутра» она прочитала, как можно легко возбудить мужчину, играя мышцами влагалища. Она потренировалась. И уже, когда ей от усталости было не до секса, она сокращая мышцы вагины, за минуту могла довести мужа до того, чтобы он кончил, сама при этом изображая оргазм. Вот и сейчас она воспользовалась своим умением.
Матвей почувствовал, что как будто маленькие кулачки сжимают и отпускают его член. От таких ощущений член встал, как будто Матвей и не кончал пару минут назад. Он стал яростно вгонять его в женское нутро. Матвей-то от страсти почти не ощущал, что при каждом толчке он бьет головкой члена в основание матки. Ольга сколько могла, терпела эту сладкую боль, но потом взмолилась: «Матвеюшка, не так шибко, ведь больно мне!».
Матвею пришлось привстать над женщиной и чуть отодвинуться, чтобы не доставать членом до дна влагалища. Но это мало помогло, так как в запале он резко вгонял член и таки долбил им дно вагины. Но вот Ольга протяжно застонала, заскребла руками по поваленному камышу, и, стала кончать, уже непроизвольно сокращая мышцы вагины. От ощущения, что он удовлетворяет любимую, Матвей возбудился сто крат. И, тут же вслед за ней, застонав от неимоверного наслаждения, стал впрыскивать сперму в распаленную вульву своей новой женщины.
Несколько минут они лежали отвалившись друг от друга тяжело дыша, приходя в себя после столь бурного оргазма. Но потом вновь набросились друг на друга с ласками и поцелуями. Но, когда Матвей вновь полез на Ольгу, она ласково отодвинула его руками и тихо сказала: «Будет, будет на первый раз, Матвеюшка. Боюсь, вдруг хватятся нас, хоть и рада бы с тобой полюбиться еще. Да только скажи, где ж ты раньше был?!!! Где были твои глаза?!!! Ведь я тебе и улыбалась и глазки строила?».
Матвей, потупясь, молчал.
«А чё ж ты за Витьку вышла?»
«Да дура я молодая бала! У Соньки Растёхиной свадьба была, помнишь? Ну, и поддала я там, а он пошел провожать. Уж не знаю, как мы на чьем-то сеновале оказались. Ну, и дала я ему спьяну то. Да и залетела. А батя у меня строгий. Я мамане сказала, что месячных нет, а та — бате. Он меня за руку и к родне Виктора. А тот и согласился с радостью. Вот так!».
С тех пор они хоть раз в неделю да встречались. То под копной сена за огородами, то на его, то на ее чердаке. А как потеплело — то в ее, то в его баньке.
Матвей пару раз заводил разговор о разводе: чтоб им обоим развестись и пожениться. Но Ольга практично вопрошала: а дети, а хозяйство. Вот если бы мой Витька да согласился поменять меня на твою Ленку! И тут же начинала хохотать от нереальности такого события.
«Матвеюшка! Имей, что имеешь! И радуйся!».
* * *
В баньке струился терпкий запах возбужденной женщины.
Матвей понял, что близится кульминация. Еще несколько толчков и Ольга протяжно застонала, заскребла ноготками по его спине. В ярости страсти Матвей уже не жалея ее просунул ей руки подмышки и, подхватив за плечи, стал резко дергать на себя вгоняя свой член. Ольга от боли закричала, заколотила кулачками по его спине, но он уже заорав, выплескивал в нее свое семя.
Через минутку Матвей, стоя на коленях, целовал, ласкал это любимое тело, извиняясь за причиненную боль.
* * *
Елена чувствовала, что с мужем что-то твориться. Если до рождения сына он чуть ни каждую ночь не слазил с неё. После, конечно, стало реже. То теперь секс был, дай Бог, раз в неделю. Но зато и длительность была почти час. Пока Матвей финишировал, Лена успевала два, а то и три раза кончить. Что ее конечно же, удовлетворяло. И невдомек ей было, что муж не может так быстро кончить, потому как вчера дважды или трижды кончил в полюбовницу.
* * *
«Ты где это был?», раздался сварливый голос жены.
«Да, вот, червей на огороде накопал. Хочу на вечерней зорьке порыбачить. Что-то ушицы захотелось», и Матвей предъявил жене полную банку червей, накопанных еще позавчера.
* * *
Через несколько лет подросшая дочь Танюшка, когда отца не было дома, вдруг задала Ольге вопрос: «Мам, а ты папу любишь?!»
Ольга, понимая, что врет дочери, тут же ответила: «Да, конечно!».
«А почему ты тогда к дяде Матвею в баню бегаешь?!».
Ольга посмотрела во взрослые глаза своей дочери и не знала, что ответить. Почему она, при живом муже, как сучка на случку, бегает хоть раз в неделю к другому мужчине…